Само сочетание этих слов кажется несовместимым. Тютчевское «молчи, скрывайся и таи и мысли, и мечты свои» — квинтэссенция дипломатической практики. Поэзия же вся — обнаженный и обожженный нерв. Не у каждого достанет сил соединить в себе несоедимое. Но синтез тем не менее происходит.
Традицией России было то, что, несмотря на все повороты в политике правящих, царствующих, генсекствующих и президентствующих, в Министерстве иностранных дел (МИД) всегда было много «отечестволюбов», то бишь (чтобы не напугать записавшихся в либерал-демократы) патриотов. И еще: МИД в со¬знании наших людей, да и в действительности — самое образованное, самое интеллектуальное министерство. Ну, не будем говорить о неизбежной прослойке блатных выдвиженцев, присланных на укрепление аппаратчиков, для которых понятия Родины и образованности были отнюдь не самыми главными в их продвижении. «Извозчик довезет куда надо Митрофанушку», — вещала госпожа Простакова из руководящей советской квартиры ранее, модернового Новорублевского коттеджа сегодня. А остальные мидовские пахари, вышедшие от корней провинциальных и московских, добросовестно грызли гранит науки, упорно изучали, наряду с английским, суахили, пушту, тамильский, хинди и множество других, не встречающихся на просторах России, а потому экзотических, хотя и нужных для дипломатических, политических, экономических контактов державы языков. Многие из них хорошо знали и знают историю.
К достоинствам нашей дипломатической школы (конечно, у лучших представителей) отношу и восприятие литературы как составной части дипломатического знания и способности представлять страну. Причем, и русской, и литературы той страны, где они представляли Отечество. Отечественный дипломат всегда любил читать, но еще и сам, в большом количестве, писал. Иногда «в стол», иногда в издаваемую книгу.
Представляя сегодня поэтическую антологию российских дипломатов «Моя Смоленка», прежде всего хочу отметить, что это заметное и своеобразное явление в нашей литературе.
Ныне, когда в общественное сознание России стали возвращаться такие понятия, как патриотизм, национальный интерес, национальная идея, сын Отечества, малая Родина, возродилась и поэзия в этих координатах.
Настоящий сборник, как поэтическое явление, состоялся и в этом отношении. За ним есть и некое новое (или возрожденное старое) состояние души, выбирающейся из лабиринтов века, осознающее свою принадлежность к истории, культуре, природе, пространству, «родному пепелищу», «отеческим гробам» своего Отечества.
Понятно, что образ жизни в немалой степени влияет и на образ мысли, в том числе и поэтической. Дипломат долгое время находится за пределами России. Часто он видит лучшие образцы жизни, чем у нас. Как я понимаю, для российского дипломата смысл его работы — достойно представлять Родину, утверждать ее интересы и стараться перенести в ее пределы лучшее из-за границы. Хотя понятно, что все это в рамках государственных и министерских установок. Но сердцу-то и душе не прикажешь. И они дают оценки и проявляют привязанность, которые отнюдь не следует проявлять во время дипломатической службы, на переговорах и даже приемах. А вот в стихах (иногда потаенных) — пожалуйста.
Результат этого сердечного дыхания перед вами, дорогие читатели. Намеренно не цитирую стихи из этого сборника, хотя немалая доля этого достойна. Думаю, что вы сами оцените и полюбите многие из них.

Валерий Ганичев,
профессор, Председатель Союза писателей России