3 января 1944 года Ф.Нану позвонил И.Спичкину и попросил организовать встречу со вторым лицом в советском посольстве В.С.Семеновым. В ходе такой встречи со ссылкой на министра иностранных дел Румынии Михая Антонеску он просил разъяснить детали советской позиции. Его интересовало, что может ожидать Румынию в случае выхода из войны, на какие «преимущества» перед другими она могла бы рассчитывать. В Бухаресте надеялись, что «безоговорочная капитуляция» для Германии и для Румынии — это не одно и то же.

В ответ на этот запрос в Москве был составлен короткий ответ: восстановление советско-румынской границы 1940 года (чтобы не было никаких иллюзий в отношении Бессарабии); румынские войска на советско-румынском фронте немедленно отзываются в Румынию или сдаются советским войскам в качестве пленных; Румыния возмещает материальный ущерб, нанесенный СССР в ходе войны; она включается в единый фронт вместе с СССР, Англией и США против общих врагов.

Однако подготовленная шифровка в Стокгольм не ушла. Связь была плохой, и ее отправка была отложена. 9 января в 7 часов 55 минут на квартиру старшего помощника наркоминдела Б.Ф.Подцероба позвонили из приемной Сталина. Его попросили позвонить Сталину. Вождя интересовал вопрос по Румынии, ушла ли подготовленная телеграмма А.М.Коллонтай. Узнав о положении с отправкой, он, как свидетельствует запись беседы Б.Ф.Подцероба, произнес: «Неорганизованность нашей связи в данном случае сослужила нам службу». И далее «тов. Сталин сказал, чтобы я не будил тов. Молотова, а когда он, Молотов, придет завтра на работу, доложил бы ему следующее: так как ночью он, тов. Сталин, узнал, что обстановка на фронте изменилась к лучшему, то требования, изложенные в телеграмме, направленной Коллонтай, он считает либеральными. Я ответил, что так будет сделано. На этом тов. Сталин разговор закончил. В 14 часов 10 минут, после того, как тов. Молотов проснулся, я доложил ему по телефону о разговоре с тов. Сталиным».

(с) Источник