Насколько профессионал отличается от непрофессионала я, надеюсь, объяснять никому не надо.
Но все же я, вернувшись из насыщенного впечатлениями отпуска, решил: счас такое напишу, что… Это «что» осталось для меня самого загадкой, ибо то, что появлялось на экране никак не смахивало на мало-мальски приличный или хотя бы кому-то интересный текст. А тут еще полез почитать весьма уважаемого мной Виктора Улина, в частности, последнюю его вещь о поездке в Турцию «Камни в пыли» и понял, что так я писать никогда не смогу. Написать такую чертовски пронзительную, тоскливо-щемящую и, в тоже время, правдивую вещь могут единицы, к коим я, к счастью или сожалению, не отношусь. Не могу сказать, что меня это сильно расстроило, но огорчило точно. Не то, чтобы «надежды юношей питают…», нет, я многое видел, многое пережил, и удивить меня очень сложно; я не питаю никаких возвышенно-бредовых мыслей по поводу моего существования в этом мире, но невольно захотелось повторить за Виктором (хотя и с другой мотивацией):
«Констатируя это теперь, я делаю еще более печальный вывод.
Я не только ничего не видел; по сути дела мне было все равно, отражаюсь ли я в чьих-то глазах.
Вдумавшись глубже, я понял, что мне уже вообще почти все равно.
Все равно, во что одет и на какой машине езжу, и как воспринимают меня окружающие. Потому что жизнь не удалась – и какой смысл делать вид, будто все хорошо.
А когда мужчина становится неинтересен самому себе …»
И что же осталось? — хочется воскликнуть вслед за Виктором Улиным.
Стоять на пороге мудрости, как сказал Эркюль Пуаро.