Борьба за свободу личности обернулась на поверку не то чтобы полным закрепощением, но абсолютной нивелировкой этой личности, окончательной зачисткой перед полным и безоговорочным безликим объединением. Отказываясь от расы, нации, пола, возраста — разумеется, во имя политкорректности и равенства, — человек тем вернее утрачивает лицо. Первая попытка такого объединения — через тоталитаризм — оказалась неэффективной, но эволюция немыслима без пробных вариантов: консюмеризм оказался более мягким и надежным вариантом. Человечество перестало строить вавилонские башни — читай, вертикали — и начало строить вавилонскую паутину, чудовищную бесконечную горизонталь. Такое человечество, чем черт не шутит, может и впрямь оказаться более эффективным, нежели прежнее, индивидуализированное, каким мы его знали. Но жить в таком человечестве ужасно скучно, потому что в нем нет сверхзадач, а без великих сверхзадач человек деградирует чрезвычайно быстро. Он спивается, начинает спать среди бела дня, ждет конца света, мечтает о всемирной катастрофе либо бесконечно выясняет отношения с семьей. Секс его не интересует, поскольку — вот странность — даже секс приедается, когда не сопровождается борьбой за что-нибудь этакое, масштабное. Об этом еще Платонов предупреждал в рецензии на «Прощай, оружие», вообще во многих отношениях пророческой: там детально расписано, что будет с человеком, выпавшим из истории. Что ему остается-то? Но вот он выпал, потому что на всем великом стоит табу.

Человек после опыта ХХ века отказался от вертикалей, но к горизонтальному существованию он не приспособлен. Мы в СССР — точней, в постсоветской России — с этой проблемой столкнулись раньше прочих, а теперь в своем падении увлекли за собой и остальной мир. Сегодняшняя Россия ужасно меланхолична, она куда депрессивней, чем в самые беспросветные советские годы, и никакая властная вертикаль нас не спасет, потому что никакая это не вертикаль. Это имитация государственности ради обеспечения благосостояния одного весьма сомнительного клана.

Читать целиком