В год 80-летия Великой Победы везет мне на интересные истории. Тут в «Ведомостях» наткнулся на любопытное: В истории Великой Отечественной, а затем и советско-японской войны было немало примеров, когда гражданские специалисты находили свое место на фронте. Один из них – история переводчика Татьяны Снегиревой, чья самоотверженность помогла добиться капитуляции Квантунской армии. 

О, подумал я, филолог, переводчик, коллега. Надо б покопать, что да как.

Раньше, помните, говорили, что «Гвозди б делать из этих людей крепче б не было в мире гвоздей» (кстати, тоже любопытная филологическая история. Это выражение чаще всего атрибутируют В.В.Маяковскому. На самом деле слова принадлежат Николаю Семёновичу Тихонову, который впервые упомянул их в своей «Балладе о гвоздях», изданной в 1922 г.).

Итак, Татьяна Александровна Снегирева, 1916 г.р. В 1935-1938 гг. была переводчиком Главного разведывательного управления Рабоче-Крестьянской Красной Армии, а затем переводчиком в аппарате военного атташе при Полпредстве СССР (Япония, г.Токио). В 1941 г. Т.А.Снегирева экстерном окончила Московский Восточный институт и направлена на воинскую службу в расположение 7 отдела Политуправления 17 армии Забайкальского фронта. В августе-сентябре 1945 г. принимала участие в военных действиях против Японии на территории Китая в городах Чанчунь, Мукден, Харбин. За участие в десантной операции по взятию города Мукдена Т.А.Снегирева награждена Орденом Отечественной войны I степени и медалями «За победу над Германией», «За победу над Японией». В марте 1946 г. удостоена медали Монгольской Народной республики «За победу над Японией».

О том, кем работала Т.А.Снегирева в годы войны, стало известно только в конце 1970-х г. из публикации в газете «Ленинская смена». Сама Т.А.Снегирева предпочитала умалчивать о заслугах, да и значительное число документов, связанных с деятельностью Главного разведывательного управления Рабоче-Крестьянской Красной Армии, долгое время находилось под грифом секретности.

Вот так в последствии она вспоминала одну деталь той операции.
Части забайкальцев и Монгольской народно-революционной армии отрезали группировку частей и соединений Квантунской армии в Северном и Центральном Китае от японских войск. 17 августа 1945 г. главнокомандующий генерал Ямада отдал своим войскам приказ о прекращении боевых действий и сдаче оружия. Чтобы ускорить ее окончание, наше командование решило отправить авиадесанты с парламентерами для принятия капитуляции в города Чанчунь, Порт-Артур и Мукден.

Т.А.Снегиревой предстояло лететь в Мукден, крупный центр военной японской промышленности на юге марионеточного государства Маньчжоу-Го.
Она срочно подготовила текст обращения к японским войскам и всю ночь передавала в эфир с полевой радиостанции. Надо знать менталитет японцев, чтобы понять, что значило для них услышать воззвание о капитуляции из уст женщины!

Т.А.Снегирева говорила, что наши парламентеры прилетят на самолетах «Дуглас» в сопровождении истребителей. Их опознавательные знаки — белые полосы вокруг фюзеляжей и крыльев. А сама подумала: какие полосы, когда нет белой краски? Но вдруг подъехала машина, а на ней — канистры с трофейным сгущенным молоком. «Дугласы» и истребители разрисовывали сгущенкой.К счастью, сладкие полосы не смыло.

«Дуглас» совершил посадку на Северном аэродроме Мукдена. Первых представителей советского командования здесь явно не ждали. Вокруг не было ни души.
На переговорах о капитуляции в штабе, где находились более 20 японских генералов, сложилась уникальная ситуация. Капитан Красной Армии, женщина, переводила разговор с представителями высшего командования вражеской армии. Каждый из них имел при себе огнестрельное и холодное оружие. Как тогда японцы относились к женщинам, это надо понимать. Это сейчас легко говорить, что было очевидно, что исход войны предрешен, наши танковые и мотострелковые подразделения приближались к Мукдену, но тогда необходимо было сделать всё, чтобы избежать ненужного кровопролития.

По просьбе Т.А.Снегиревой начальник гарнизона генерал Хонго поочередно приглашал к столу генералов для беседы. Более полутора суток непрерывно, без сна она вела с ними малорезультативные разговоры о составе и численности войск. Вскоре прилетел член Военного совета Забайкальского фронта генерал-лейтенант Александр Николаевич Тевченков, и Т.А.Снегирева получила приказ объявить японским генералам, что согласно нашим законам они считаются военнопленными и должны сдать огнестрельное оружие…

Прошла в глубину комнаты, встала у окна. Японские генералы настроены недружелюбно. А у них пистолеты и самурайские мечи. Стоило кому-то закричать «банзай», и началась бы резня. На какое-то мгновение почувствовала свою беззащитность, ведь на мне только форменное платье и нет даже шинели. Как будто шинель могла защитить! От волнения стала заикаться, но сказала по-японски все, что полагается. Воцарилось молчание. Потом кто-то из генералов первым положил пистолет на стол. За ним стали сдавать оружие остальные.
Стоявшие в коридоре однополчане пошутили: «Что-то у тебя голос сильно дрожал!» Интересно, а как бы он у них дрожал, окажись они по ту сторону двери?

После демобилизации из армии в 1946 г. в звании капитана Т.А.Снегирева работала преподавателем английского языка на факультете иностранных языков Хабаровском педагогического института. Защитила кандидатскую диссертацию по английской филологии. В 1966 г. стала доцентом кафедры английской филологии Горьковского государственного педагогического института иностранных языков имени Н.А. Добролюбова. Потом был Владимирский пединститут и снова — Горьковский иняз. Ушла на пенсию в 70 лет. Скончалась в 2012 году.